Служение
Калужская о., г.Козельск, Благовещенская церковь 
иеромонах 
Должность настоятель 
Год начала 1944 
Год окончания 1948 
С 1944г., с открытием храмов во время войны, о.Никон служил в разных приходах.
В 1944г. епископом Калужским Василием он был назначен настоятелем Благовещенской
церкви г.Козельска.
Здесь он жил на квартире у одних монахинь и вел чрезвычайно аскетичный образ
жизни. По воспоминаниям многих, общавшихся с ним в этот период, он был невероятно
истощенным. Батюшка все свое свободное время проводил в чтении слова Божия,
молитве и изучении Святых Отцов. Проповеди батюшки были всегда глубоко духовными
и отличались особой силой и убедительностью. Это привлекало к нему верующих.
Вторым священником храма был о.Рафаил (Шейченко), бывший насельник Оптиной
Пустыни, 21 год отбывший в лагерях. О нем в Козельске до сих пор вспоминают
с любовью и, порой, со слезами. Но диаволу удалось поссорить двух достойных
пастырей, в результате чего о.Никон был временно запрещен в служении
епископом Калужским Онисифором, затем восстановлен. Впоследствии о.Никон и
о.Рафаил вполне примирились, обменявшись письмами. В своем письме о.Никон
каялся и обвинял себя.
В Козельске о.Никон имел духовное общение с последним постриженником прп.Амвросия
Оптинского иеросхимонахом Мелетием (Барминым), который был последним духовником
Шамординской женской обители.
В 1948г. о.Никон был переведен в г.Белев
Тульская о., г.Белев 
иеромонах 
Год начала 1948 
Год окончания 1948 
Тульская о., г.Ефремов 
иеромонах 
Год начала 1948 
Год окончания 1948 
Смоленск 
иеромонах 
Год начала 1948 
Год окончания 1948 
Из Смоленска епископом Сергием иеромонах Никон в том же 1948г. был переведен в захудалый
по тому времени приход в г.Гжатске, что он рассматривал как ссылку
Смоленская о., г.Гжатск (Гагарин), Вознесенская церковь 
иеромонах 
Год начала 1948 
Год окончания 1956 
Первое время на новом месте о.Никону приходилось претерпевать неимоверные
бытовые и материальные трудности. По воспоминаниям, денег он вообще
никогда не имел, так как раздавал их почти немедленно после получения.
Все его имущество, кроме самых необходимых вещей, составляли одни лишь книги,
в основном, писания Святых отцов.
В Гжатск он приехал, имея старую теплую рясу одного оптинского иеромонаха,
столь же старый теплый подрясник, который он через некоторое время сжег ввиду
полной его ветхости, летние рясу с двумя-тремя подрясниками и книги.
Батюшка очень любил служить и служил собранно, сосредоточенно, от всей души,
что чувствовалось всеми. Совершал богослужение просто, сдержанно, естественно.
Не переносил артистизма или какой-либо вычурности в совершении богослужения,
чтении, пении и "артистам" делал замечания. Из-за этого на него гневались
регенты, любящие "пиесы", солисты и чтецы, привыкшие показать себя.
Батюшка часто повторял: церковное пение — то, которое сосредоточивает ум,
настраивает душу на молитву, помогает молиться или, по меньшей мере, не мешает
молитве. Он запрещал входить кому-либо в алтарь или, тем более, стоять в нем
без особой на то нужды. В алтаре батюшка никогда не говорил ничего, кроме
самого необходимого, и другим не позволял этого делать.
Никогда не исповедовал во время Литургии: исповедь проводил или до Литургии,
или накануне вечером. Он говорил: человек должен молиться во время Литургии,
а не ждать очереди исповедоваться.
К исповеди относился чрезвычайно внимательно, особенно к приходившим редко,
Очень не любил батюшка, когда требы исполнялись спешно, неразборчиво,
как-нибудь.
Батюшка говорил, что российский народ так легко оставил веру после революции
потому, что все его христианство состояло в исполнении почти исключительно
внешних предписаний: заказать водосвятие, молебен, крестины, поставить свечу,
подать поминание, не есть скоромного в пост.
Батюшка был строг по отношению к себе. Вставал всегда не позже шести часов,
ложился около двенадцати. В неслужебные дни до самого завтрака, который бывал
не ранее десяти часов, молился. Молился и днем, делая пятисотницу.
Всегда читал Святых Отцов. Вообще он был большим тружеником,
не выносил праздности и всегда чем-нибудь занимался, но больше читал.
Постоянным его чтением были святоотеческие творения, жития святых, проповеди.
Особенно же тщательно и постоянно перечитывал он творения епископа Игнатия
Брянчанинова, которого в качестве духовного отца завещал всем своим духовно
близким.
Зная французский и немецкий языки, он иногда читал и иностранную литературу.
Батюшка хорошо был знаком с классической литературой и философией.
Особенно ценил он сочинения Ф.М.Достоевского, А.С.Хомякова, славянофилов и
некоторые философские сочинения В.С.Соловьева.
Батюшка никак не позволял сделать для себя какую-либо услугу, принести что-либо,
убрать и т.д. С трудом, кряхтя, но делал сам, несмотря на то, что был очень
больным. Четыре года, проведенные в лагере, чрезвычайно подорвали его здоровье.
Более всего он страдал от болезни сердца и ревматизма суставов рук и ног.
Он вменил себе в обязанность некоторые домашние и хозяйственные дела: топил и
вычищал печь (печь топилась углем и была очень неудобной), обрабатывал
плодовые деревья и кустарники, пилил и колол дрова, копал землю.
Пока у батюшки были силы, он много трудился физически. Трудился до пота,
до полного изнеможения. Он насадил огромный сад в Вышнем Волочке, два сада
в Козельске.
В Гжатске не только насадил большой сад, но и снабдил из своего питомника всех
желающих в городе яблонями, вишнями, грушами и т.п. А желающих было
много, тем более, что батюшка все давал даром.
Очень много он проводил строительных и ремонтных работ по храмам.
батюшка был различен. С некоторыми разговаривал спокойно, других
утешал, а иных прямо обличал.
Батюшка вел себя чрезвычайно просто. Часто, когда его племянники и другие
играли в городки, батюшка подходил к ним и помогал отстающей команде.
Никто, даже из молодежи не мог с ним состязаться в меткости бросания палок.
В несколько ударов он выручал отстающих.
Все просто удивлялись, как сохранилась в его старческих и больных руках такая
точность. Он хорошо мог играть в шахматы, но почти никогда в них не играл,
как игрой, отнимающей у человека драгоценное время