Места проживания
Югославия, г.Белград
Год окончания 1967
В Белграде в течение 6 лет он плодотворно работал в Отделе рукописей Народной
библиотеки.
В 1950-е -1960-е гг. осуществлялась связь В.А.Мошина с русским учеными в
Москве через Институт Славяноведения и через славистов Москаленко и Богатырева.
С 1960г. он стал членом Археографической комиссии при Министерстве культуры.
Из переписки В.А.Мошина с Москаленко:
"Работы много принял на себя большую задачу систематического описания
южнославянских рукописей для Археографической комиссии....
Мало времени для самостоятельной научной работы...
Институт истории вновь обратился ко мне с просьбой принять на себя курс
кирилловской палеографии на ежегодных курсах....".
В письме к Богатыреву прот.Владимир сообщал:
"После ухода на пенсию... иначе располагаю своим временем ...Удалось хорошо
поработать два месяца в Дубровнике, где занимался водяными знаками XVI-XVII вв.
в Черногории и на Косово, где описывал рукописи в Савине, Никольце и Грачанице".
Осенью В.А.Мошин собирался быть в Москве и Ленинграде и выступить с докладом о периодизации
русско-южнославянских связей, "который будет ответом на доклады В.Виноградова,
Гудзия, Д.С.Лихачева на московском съезде".
В 1960-е годы Мошины довольно часто бывали в СССР.
В Ленинграде проживала сестра протоиерея Владимира. В СССР появилось у него и
много новых молодых друзей, в т.ч. Н.А.Дворецкая.
Из воспоминаний Н.А.Дворецкой о прот.Владимире Мошине:
"Я дежурила в читальном зале [Отдела рукописей ГПБ], когда вошел небольшого
роста немолодой уже человек, во всей фигуре которого обращала на себя внимание
энергия, собраность, решительность и деловитость, и был он как-то по
особому предупредителен и вежлив. Мне показалось, что во всем его облике
чувствовалась какая-то сдерживаемая радостная взволнованность и в то же
время некоторая настороженность... Наш новый читатель приехал из
Югославии, это был очень крупный деятель архивной работы и
ученый-славист с мировым именем".
Несмотря на внешне благополучную научную жизнь в Югославии, протоиерей Владимир
тосковал по Родине, считал себя частью русского научного сообщества.
В силу сложности своего положения и постоянно преследовавших его и воздействовавших
на его личную судьбу изменений во взаимоотношениях СССР и Югославии, он часто
был лишен возможности активного участия в международной научной жизни.
Из письма прот.Владимира Н.А.Дворецкой от 7 апреля 1967г.:
"...Много у вас пишут ценного и интересного, и временами жалеешь, что
как-то далеко от Вашего научного потока... Я на себя много-много заданий
набрал, а сколько лежит начатого и ненаписанного. Да так и останется...
Хотелось южнославянскую палеографию написать давно ее от меня ждут,
и о хронологии южнославянской масса материала собрано... Тем так много было,
которые не довел до конца. Но я не жалею...
Давно уже не был на Родине зовут меня снова в гости родные, но как-то на
ближайшее будущее не могу строить планов. От многого приходится отказываться.
В прошлом году не смог поехать в Оксфорд на византологический съезд, ни в
Софию, ни в Италию. И этой осенью нужно будет в Оксфорд ехать, а снова не
уверен, смогу ли... ".
Биограф В.А.Мошина Р.В.Булатова писала:
"В Белграде ему удалось создать свою археографическую школу, коллектив
учеников и последователей, которые с успехом продолжают развивать идеи
и дело своего учителя и по сей день...
В этот период совместно с единомышленниками он развернул гигантскую
работу по выявлению и изучению древнего кириллического рукописного
наследия. В процессе огромного поискового, описательного и издательского
труда В.А.Мошин разработал целый ряд теоретических и методических посылок,
открывших новые, более четкие принципы датировки, локализации и атрибуции
рукописных памятников. Сами его ученики рассматривали "школу Мошина" как
"разработку и применение методологических основ великих русских палеографов
Щепкина, Карского и Кульбакина... ".
В 1967г. в его жизнь снова вмешалась политика в результате политических интриг
он был вынужден покинуть Белград