В 1923г. — студентка Педагогического техникума в Башкирской АССР, участвовала в распространении воззваний против обновленчества епископа Давлекановского Иоанна (Пояркова), викария Уфимской епархии. Шел 1923 год. Обновленцы торжествовали, захватив в свои руки чуть ли не всю епархию. В это время епископ Давлекановский Иоанн выпустил свое первое послание с обличением лжи и предательства обновленчества. Послание это понесли по приходам добровольцы-миряне. Велик перед Церковью подвиг этих посланников, называемых в церковных кругах "апологетами" Православия. Это они сдвинули инертность духовенства и возглавили движение народа. Они первые употребили термины "советская церковь" и "врата ада" в отношении обновленцев и уточнили свое исповедание словом "староцерковник". Их было много, и судьбы их разнообразны, но некоторые из них уже при жизни получили общенародное признание "подвижников". Таковой и была студентка педагогического техникума Валентина Ч. В церковной истории редки такие цельные, чистые и деятельные характеры. Валентину многие, даже из верующих, называли фанатичкой, она не стеснялась этого названия и не стыдилась его: тогда многие поняли, что каждый христианин обязан быть таким "фанатиком", как Валентина. Вела она работу преимущественно среди женщин и делала невозможное: в приходах, куда она забиралась, происходили молниеносные перевороты, обновленческое духовенство изгонялось, женщины составляли "двадцатки" (группы правомочных принимать храм от сов. власти), отбирали ключи от "живцов" (прозвание обновленцев в народе) и просто заставляли представителей власти подписывать с ними договор на существование "Тихоновской" церкви. Очень часто в двадцатки входили жены и сестры председателей сельсоветов, членов волисполкомов, видных партийцев — так велико было обаяние Валентины, так сильно ее слово, так захватывающа ее деятельность. За Валентиной буквально гонялась вся милиция, ячейки, комсомольцы и коммунисты. По дорогам в села, захваченные обновленцами, ставили пикеты из лиц, видевших Валентину, но ее проводили местными тропинками и она являлась неожиданно. Вспыхивал "бабий психоз", как писали районные газеты, приход делался староцерковным, а Валентина исчезала бесследно, чтобы вновь явиться там, где меньше всего ее ждали. Когда, наконец, она была арестована — дело уже было сделано: обновленчество разбито

Увозили Валентину под сильным конвоем с маленькой пристани на реке Белой. Идя по длинным сходням на палубу парохода, Валентина на середине оглянулась. Увидев на берегу молчаливую толпу женщин, вышедших проводить ее в ссылку, она махнула рукой и крикнула: "А здорово мы их, сестрицы!" Идущий сзади конвоир ударил ее в спину, и Валентина, споткнувшись, упала со сходен в воду. Тут уже все — и конвой, и народ, — кинулись спасать девушку, однако вытащили ее спустя, быть может, полчаса мертвую: быстрое течение реки затащило Валентину под пароход, где она зацепилась платьем за какое-то железо и не смогла всплыть. Хоронить ее тело не выдали, но народ узнал, где находится могила, и тайно перенес ее останки на одно сельское кладбище, где и похоронено оно до времени прославления подвижницы